Е. Баратынский
(1800—1844)
***Приманкой ласковых речейВам не лишить меня рассудка.Конечно, многих вы милей,Но вас любить – плохая шутка.
Вам не нужна любовь моя,Не слишком заняты вы мною,Не нежность – прихоть вашу яПризнаньем страстным успокою.
Вам дорог я, твердите вы,Но лишний пленник вам дороже;Вам очень мил я, но, увы!Вам и другие милы тоже.
С толпой соперников моихЯ состязаться не дерзаюИ превосходной силе ихБез битвы поле уступаю.
О. Барбье (1805—1882)
***Да Винчи Леонардо! Великий сын! Твой ликС крутым высоким лбом, с волнистой бородоюПрекрасней для меня могущества владык,И я, восторга полн, склоняюсь пред тобою.
Что честь, добытая кровавою войною,Перед сокровищем души твоей, старик?Что лавры тщетные и почести героюПред порослью искусств и миром мудрых книг?
Почёт тебе, почёт! Твой животворный генийФантазии полёт и мудрость рассужденийДвойным могуществом в живом единстве слил.
Подобен Солнцу ты, что на пути небесном,Склоняясь, восходя, в могуществе чудесномЖивит поля Земли и водит хор светил.
К. Батюшков (1787—1855)
***Ты хочешь мёду, сын? Так жала не страшись.Венца победы? Смело – к бою!Ты перлов ждёшь? Так опустисьНа дно, где крокодил зияет под водою.Не бойся! Бог решит. Лишь смелым он отец.Лишь смелым – перлы, мёд, иль гибель, иль венец.
***Меня преследует судьба, как будто я талант имею.Она, известно вам, слепа, но я в глаза ей молвить смею:– Оставь меня, я не поэт, я не учёный, не профессор;Меня в числе счастливцев нет, я – отставной асессор.
***Тебе ль оплакивать утрату юных дней?Ты в красоте своей совсем не измениласьИ для любви такой немеркнущей моейОт времени прелестней ты явилась.
Твой друг не дорожит неопытной красой,Незрелой в таинствах любовного искусства.И взор её, такой стыдливый и немой,И робкий поцелуй без опытного чувства.
Но ты, безмерная владычица любви,Ты можешь страсть вдохнуть и в мёртвый камень;И в осень дней твоих в волнующей кровиНе погасает чувства неизбывный пламень.
Р. Баумбах (1840—1905)
***Из ручья пивал я горстью, пил из кубка короля,Из охотничьего рога, из стекла и хрусталя,Из бокалов драгоценных, кружек глиняных, простых…Кубков нет таких на свете, чтобы не пил я из них.
Лучший кубок… Отгадайте. Называть не стану я…Горячи всегда и алы кубка этого края.Кто прильнёт к нему устами, – во сто крат счастливей тотВсех счастливых, всех блаженных, жизнь проживших без забот.Хоть, в конце концов, пустеют бочки всякие до дна,Мой же кубок – это море, вечно полное вина.В нём и хмеля не убавить: как прильнёшь к его краям, —Он всегда готов ответить поцелуями устам.
***Да ты – злодей, трактирщик, тебя казнить пора давно:Чем слаще дочери улыбка, тем всё кислей твоё вино.
Когда она подносит кружку, я вижу – ангел предо мной;Но в этой кружке налит уксус, вина ж нет капли ни одной.
Сок винограда Магометом Пить потому запрещено,Что он проездом давним летом В твоей таверне пил вино.
Прощай, весёлая красотка. Ведь взглядом ласковых очейНе подсластить такой отравы, От них она – ещё кислей.
Г. Беккер (1836—1870)
***Не говорите нам, что время смолкнуть лире,Что ей уж пищи нет, прошёл её черёд.Поэтов, может, и не будет больше в мире,Поэзия сама вовеки не умрёт.
Покуда ветерок в пространство увлекаетДыхания цветов и звуков хоровод,И светлая весна так бурно расцветает, —Поэзия для нас на свете не умрёт.
Пока, стремясь вперёд от века и до века,Не знает род людской, куда, зачем идёт;И в мире тайна есть для мысли человека, —Поэзия для нас на свете не умрёт.
Пока рассудок в нас не заглушил мечтанья,И сердце воевать с умом не устаёт;Пока надежды есть и есть воспоминанья, —Поэзия для нас на свете не умрёт.
Покуда две души сливаются родные,Когда их поцелуй сближает и зовёт;И на земле живут красавицы младые, —Поэзия сама на свете не умрёт.
А. Белый (1880—1934)
***Был тихий час. У ног шумел прибой.Ты улыбнулась, молвив на прощанье:– Мы встретимся… До нового свиданья…
То был обман. И знали мы с тобой,Что навсегда в тот вечер мы прощались.Пунцовым пламенем зарделись небеса.
На корабле надулись паруса.Над морем крики чаек раздавались.Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн.
Мелькал корабль, с зарёю уплывавшийСредь нежных изумрудно-пенных волн,Как лебедь белый, крылья распластавший.
И вот его в безбрежность унесло.На фоне неба бледно-золотистомВдруг облако туманное взошлоИ запылало ярким аметистом.
П. Беранже (1780—1857)
***Я счастлив, весел и пою; но на пиру, в чаду похмелья,Я новых праздников веселья душою планы создаю…Головку русую лаская, вино в бокалы мы нальём,Единодушно восклицая: «О други, сызнова начнём!»
Люблю вино, люблю Лизетту. И возле ложа создан мнойБлагословенному Моэту алтарь достойный, хоть простой.Лизетта любит сок отрадный, и мы чуть-чуть лишь отдохнём,Как уж она, лобзая жадно: «Скорее сызнова начнём!».
Пируйте ж, други: позабудем, что будет время всё кончать,Что ничего не в силах будем мы больше сызнова начать.Теперь же, с жизнию играя, мы пьём и весело поём!Красоток наших обнимая, мы скажем: «Сызнова начнём!».
***Друзья, природою самою назначен наслажденья срок:Цветы и бабочки – весною, зимою – виноградный сок.Снег тает, сердце пробуждая; короче дни – хладеет кровь…Прощай вино – в начале мая,А в октябре – прощай любовь.
Хотел бы я вино с любовью мешать, чтоб жизнь была полна;Но, говорят, вредит здоровью избыток страсти и вина.Советам мудрости внимая, я рассудил без лишних слов:Прощай вино – в начале мая,А в октябре – прощай любовь.
В весенний день моя свобода была Жанетте отдана.Я ей поддался – и полгода меня дурачила она.Кокетке всё припоминая, я в сентябре уж был готов…Прощай вино – в начале мая,А в октябре – прощай любовь.
Я осенью сказал Адели: «Прощай, дитя, не помни зла…».И разошлись мы. Но в апреле она сама ко мне пришла.Бутылку в угол задвигая, я вспомнил смысл мудрейших слов:Прощай вино – в начале мая,А в октябре – прощай любовь.
Так я дошёл бы до могилы… Но есть Волшебница – онаКрепчайший спирт лишает силы и охмеляет без вина.Захочет – я могу забыться, смешать все дни в календаре:Весной – бесчувственно напитьсяИ быть влюблённым – в декабре.
Р. Бернс (1759—1786)
***– Нет ни живой души вокруг, и на дворе темно.Нельзя ль к тебе, мой милый друг, залезть через окно?– Благодарю тебя за честь, но помни уговор:Ко мне одна дорога есть – через церковный двор!..
***Джон Андерсон, сердечный друг! Как я сошлась с тобой,Был гладок лоб твой и, как смоль, был чёрен волос твой.
Теперь морщины по лицу и снег житейских вьюгВ твоих кудрях; но – Бог храни тебя, сердечный друг!
Джон Андерсон, сердечный друг! Мы вместе в гору шли,И сколько мы счастливых дней друг с другом провели!
Теперь нам под гору плестись; но мы рука с рукойПойдём – и вместе под горой заснём, любимый мой!
***Мельник, пыльный мельник мелет нашу рожь.Он истратил шиллинг, заработал грош.Пыльный, пыльный он насквозь, пыльный он и белый.Целоваться с ним пришлось – вся я поседела.Мельник, пыльный мельник, белый от муки,Носит белый мельник пыльные мешки.Достаёт из кошелька мельник деньги белые.Я для мельника-дружка всё что хочешь сделаю.
***У мамы я одно дитя, чужих боюсь по чести.С мужчиной лечь в одну кровать? Да я умру на месте.Купила мама платье мне, чтоб в храм надеть обновку.Боюсь, коль с вами лягу я, порвёте мне шнуровку.День всех святых уже прошёл, зимой так долги ночи.В одной постели вместе быть – ну право же, нет мочи.Бушует ветер за окном и рвёт листву повсюду.Вот если б вы пришли потом – я летом старше буду!
***Ты знаешь, что Мэгги намедни нашла?Ты знаешь, что Мэгги намедни нашла?Нашла жениха – дурака и бездельника,И сердце разбила у бедного мельника.
Был мельник хорош и в труде, и в беседе,Отважен, как лорд, и прекрасен, как леди.Другой был невзрачный, пустой паренёк,Но туго набит был его кошелёк.
Один обещал ей любовь и заботу,Другой посулил посерьёзнее что-то:Гнедую лошадку с коротким хвостом,С уздечкой в колечках, седлом и хлыстом.
Ох, деньги имеют изрядную силу,Коль можно девицу купить за кобылу.Приданое – важная в жизни статья,Но дай мне любовь, дорогая моя!
***Тебе ни дождь, ни снег, ни град не помешал попасть в мой сад.И, значит, можешь путь назад ты без труда найти.Ещё кругом глухая ночь, глухая ночь, глухая ночь.Тебя впустить на эту ночь я не могу – прости.Пусть на ветру ты весь продрог, – от худших бед помилуй, Бог,Ту, что тебе через порог позволит перейти.В саду раскрывшийся цветок лежит, растоптан, одинок.И это девушке урок, как ей себя вести.Птенца, не знавшего тревог, в кустах охотник подстерёг.И это девушке урок, как ей себя вести.Стоит кругом глухая ночь, глухая ночь, глухая ночь.Тебя впустить на эту ночь я не могу – прости.
***Устал в полёте конь Пегас, скакун крылатый Феба,И должен был на краткий час сойти на землю с неба.
Крылатый конь – плохой ходок. Скользя по мёрзлым склонам,Он захромал и сбился с ног под богом Аполлоном.
Пришлось наезднику сойти и жеребца хромогоК Вулкану в кузницу вести, чтоб заказать подковы.
Колпак и куртку снял кузнец, работал он до пота.И заплатил ему певец сонетом за работу.
Вулкан сегодняшнего дня, твой труд ценю я выше.Не подкуёшь ли мне коня за пять четверостиший?
***Долой красоты колдовское заклятье!Не тоненький стан заключу я в объятья,Нужна необъятная мне красота:Хорошая ферма и много скота.
Красивый цветок обольстит и обманет;Чем раньше цветёт, тем скорее увянет.А белые волны пасущихся стадИ прибыль приносят, и радуют взгляд.
Любовь нам порою сулит наслажденье,Но вслед за победой идёт охлажденье.Но будят в душе неизменный восторгКружки, на которых оттиснут Георг.
У. Блейк (1757—1827)
